Вот Боцман стоит, вот сидит, вот зевает, а тут он жмурится от солнца. Вот ему надоело купаться в лучах неожиданной славы и повышенного интереса, и на следующем снимке уже изображен хвост, исчезающий в будке. Вот торчит нос из-под лапы, вот Боцман ест, вот нюхает мой ботинок… На этом месте пленка обрывается. Всё? Все двадцать четыре кадра?
Папа хмурится. Мы сидим с ним в мой седьмой день рождения в тесной кладовой, озаренной инфракрасным магическим светом, среди бачков, ванночек и скляночек с проявителями, растворителями, фиксажами и разными волшебными порошками. Центр этой маленькой галактики – фотоувеличитель с космическим названием «УПА-510» (мои малолетние цифровые фотографы только презрительно хмыкнули бы на всю эту возню ради пары-тройки черно-белых фоток). И через этот чудодейственный преобразователь негатив пленки являет миру кадры самой лучшей в мире собаки.
— Ирин, вот зачем ты потратила всю пленку на эту дворнягу? Фотоаппарат, он ведь для чего нужен? Чтобы фиксировать свои впечатления, оставлять на память радостные моменты. Фотограф берет фотоаппарат с собой в поездку и снимает удивительные вещи.
Я только вздыхаю. Удивительные вещи… Радостные моменты…
Сегодня утром мне подарили мой первый в жизни фотоаппарат «Смена». Детский такой, маленький, как сказали бы мои грызлики, первобытный. Взяв у папы «на скорую руку» первый в жизни урок о том, как выставлять диафрагму (моя дочь думает, что диафрагма – это непарная мышца, разделяющая брюшную и грудную полости, ха, наивная!), выдержку, как нажимать кнопку спуска затвора, я помчалась во двор к соседям, где обитает объект моего вожделения – черный щенок по кличке Боцман. Его завели для того, чтобы со двора не воровали кур и гусей, и не увели темной ночью козу, но он был еще слишком мал для такой ответственной работы, а потому счастливая обладательница собаки, шестилетняя брюнетка Ирка, пока только с ним играла дни напролет. Как бы я тоже хотела надеть на собаку ошейник, взять в руки поводок и важно прохаживаться за двором и демонстрировать соседям способности моего питомца приносить палку и подавать лапу.
Но увы! Я — та, кто искренне сопереживал линдгреновскому Малышу, когда ему не подарили собаку, и благодарил небеса за то, что ему все-таки потом подарили собаку, та, кто рыдал, посмотрев мультфильмы «Верните Рекса» и «Варежка» и послушав песню «Найдите собаку». Переживания этих героев были мне очень близки.
Боцману и была посвящена первая серия моих неумелых, размытых, расфокусированных черно-белых кадров. Как сейчас объяснить моему папе, что я бы больше, гораздо больше обрадовалась собаке, любой собаке, хоть таксе, хоть пуделю, а лучше немецкой овчарке или колли? Как растолковать ему, что Боцман и есть мой радостный момент, моя удивительная вещь, фото которой я понесу завтра в школу (я только семь дней как хожу в школу, и нам задали принести фотографии домашних питомцев) и совру, что Боцман – моя собака.
У меня двое детей, разноплановых. Им нужны подарки как минимум три раза в год: на день рождения, Новый год, Рождество, а еще символические — на 23 февраля и 8 Марта. Выбор подарков для современных детей – головоломка, уравнение с двумя неизвестными. И всякий раз, упаковывая набор Лего, скейт или очередной шедевр Apple, я думаю, какая, собственно, разница, что за подарок, если это не собака… И мои современные дети со мной согласятся.