АВТОР: ЕКАТЕРИНА ВОЛОШИНА
ФОТОГРАФИЯ: LEAH ZAWADZKI
Так все непросто с этими детьми, так неоднозначно.
Я все думала, когда я перестану умиляться и мироточить от их малейших действий. От их розовой кожи, прозрачной, от их беззубых умильных десен, от пальчиков размером со смородину. Помню, как они начали улыбаться. Потом начали смеяться – щекочешь за пузико, они ржут, а ты что? А ты плачешь от умиления, а что еще делать? Марк хохотал по пять раз на дню, а я в это время роняла слезы на его брюшко, слезы счастья. Они были ужасно милые, ужасно зацелованные.
Я думала, ну ладно, сейчас они малышики-малышики, а потом им будет год. Два. Три. Станут взрослыми, закончится эта слезовыжималка, да и я привыкну.
Черта с два. Сейчас этим кабанятам 6 лет. Волосатые ноги, шахматы, Xbox, грамоты, признания, собственные копилки, сбережения, лучшие по чтению в своих классах, признанные билингвы, у Дины три ящика личного косметоса и две коробки лаков для ногтей. Мама, дай мне кисточку, я накрашу свои БРОВЬЯ. И румяна накладывает.
Маркус за ужином декларирует: «Пэрентс! Мне надо вам сказать вещи! Две!» И анонсирует, что мы его притесняем в плане мороженого. И оба такие: Это я не надену! Это я есть не буду! Это unhealthy! К социальной справедливости еще взывают. Взрослые, как картина Сальвадора.
Я в возрасте шести лет, когда я верю, что стал девочкой, а пока с большой осторожностью приподнимаю кожу моря, чтобы рассмотреть собаку, которая спит под сенью воды.
Утром бужу: Марк, родной, вставай, пора в школу. Он вынимает слипшиеся ото сна пальцы, два. Говорит: Мамми, две минуты еще ту слип. То есть, еще две минуты поспать, ну ок.
Иду в комнату Дины, одеяло на полу, она накрыта пледом с кошкой (10 долларов в Волмарте, упросила меня купить), скрючена, как креветка в морозилке, щечки, пальчики, запах! Мамми, тен минут! И потом я вейк ап!
Недавно мы пошли на день рожденья Франческо, там надувные горки, аттракционы, все дела. Я каталась на горках, спину ободрала, а потом решила прыгнуть, такая штукенция, прыгаешь на маты с высоты трех метров, мне было страшно. Я поднялась, но не прыгнула. И тут Дина, моя Дина. Сказала мне: «Mommy, you must believe in yourself » (Мамочка, ты должна в себя верить! — англ., прим. ред.). Взяла мою руку и прижала к себе: «Believe in your heart» (Верь своему сердцу — англ., прим. ред.). Вот так и сказала! Мне было страшно, но я думала о том, что моя дочь смотрит, и верит в меня. И я прыгнула!
Пару месяцев назад в школе было родительское мероприятие, и я встречалась с учителями Марка и Дины, и учительница Марка сказала: знаете, ваш сын – самый умный студент в классе. Он все время хочет новых знаний, он самый проактивный. Недавно, представляете, раскопал глобус, вертел его, а потом говорит: мисс Притчетт, а видите что это? Это Раша, это откуда я родом. И учительница такая: какая такая Раша, ты что, не американец, чтоль? Ты ж говоришь по-английски как *****.
И Маркус такой: да какой из меня американец, когда я родом из России! И она с трудом поверила, потому что у Маркуса самый гладкий и аутентичный английский.
А еще мои дети развеяли легенду по школе, что их мама – француженка, ну вот. Они знают, что я говорю по-французски, и зачем-то рассказали учителям, что я и родом из Франции, вот теперь я перед всеми извиняюсь и говорю, что это не так, да и французский мой совсем слабый, откровенно говоря, но легенда по школе пошла.
Не знаю, хорошо ли иметь детей? Так проблемно. Бюджет страдает. Психика вообще в мусор. Но как весело. Как хорошо с ними.
Мои самые милые товарищи.
Мои самые любимые друзья.