Роды касаются всех в семье, поняли мы. Это и его история.
«Мама тоже скоро умрет?» – спрашивает у мужа мой пятилетний сын, пока я лежу под обезболивающими. Моя бабушка умерла несколько недель назад, а мы с мужем только что принесли нашего третьего ребенка из роддома. Его появление было непростым – кесарево сечение, 4 балла по шкале Апгара – и это очень напугало нас с мужем.
Мы думали, что прекрасно подготовили старших детей к появлению младшего сына. Мы проговорили с ними основные этапы родов, объяснили, что мои мышцы будут сокращаться и я буду издавать не самые привычные звуки, а потом мы поедем в больницу, и я буду выталкивать ребенка из своей вагины. Я также рассказала им, что есть и другой способ появления на свет. «Иногда, если доктор не уверен, что все будет хорошо, он достает ребенка из маминого животика», – сказала я им – «Так было с тобой и твоим братом».
Я родился неправильно? Я был болен, когда родился? Тебе было больно, когда меня доставали из твоего живота?
Да, мои мальчики рождались трудно, с кучей медсестер и доул, проблемами с сердцебиением и экстренным кесаревом, поэтому мне сложно отвечать на их вопросы о том, как они появились.
Во время родов я боролась с собственными страхами, когда слышала, как замедляется сердечный ритм моих детей, еще до кесарева сечения. Я и не думала, насколько окажется трудным делиться этими историями с ними спустя несколько лет. Я не могла найти нужных слов, чтобы не расстроить сыновей.
Старшие мальчики пришли ко мне в госпиталь сразу после рождения третьего малыша, им было непросто видеть меня в кровати, увешанную трубками, бледную, в компрессионных колготках. Они хотели обнять меня, но не знали, как подойти.
Дети приходили проведать меня с малышом каждый день. И когда медперсонал заходил в палату, старший сын постоянно просил показать ему скальпель, с помощью которого достали его младшего брата. Наконец, одна из медсестер объяснила, что скальпели выбрасывают после каждой операции, и никто не может их увидеть.
А потом, уже дома, он задал этот вопрос – «Мама тоже скоро умрет?». Пока он не спросил это, мы не могли понять, почему он так хотел увидеть скальпель и почему с таким вздохом воспринял новость о том, что его младший брат появился на свет с помощью кесарева.
Оказывается, он боялся смерти – моей, своего младшего брата и даже своей собственной – которая когда-то угрожала ему. Роды касаются всех в семье, поняли мы.
Это и его история.
Когда пришла доула, чтобы навестить меня, она показала сохраненную плаценту моим детям. Она показала им пуповину. Показала пузырь, в котором ребенок жил. Рассказала, как плацента питала их брата, пока он был внутри. Наконец, она показала им разрез, прямо посередине плаценты, через который их брат пришел в этот мир.
Мы показывали мальчикам мой разрез и говорили, что с каждым днем я чувствую себя лучше. Мы сказали, что каждый из них здоров и их маленький брат теперь тоже в порядке.
Я всякий раз говорю моим мальчикам, что бояться – это нормально. Не каждый ребенок приходит в мир спокойно.
Когда я прижимаю к себе своих детей, то чувствую, как бьются их маленькие сердечки, и с каждым днем эхо плохих воспоминаний звучит все слабее.