АВТОР: ЕКАТЕРИНА ФЕДОРОВА
ФОТОГРАФИЯ: ОЛЬГА АГЕЕВА
День сегодня был дымно-солнечный, яркий, согретый перегаром задремавших перед вечерней сменой каминов. Главное отличие здешних зимних праздников от русских в том, что они происходят не в сам момент, и не после, а задолго до-события.
Адвент и греческий филиппов пост – это растянувшиеся назад во времени Рождество и Новый год. Аванс. Сорокодневная прелюдия, усиливающая усладу ожидания. Говорят, Сократ прохаживался перед домом вечером, а когда его спрашивали, что он делает, отвечал:
– Нагуливаю аппетит к ужину.
Ну, и они так.
На рынке торгуют без обычной экспрессии, вполпьяна. Манолис, сидя перед тазиком, откинулся на стуле, широко чешет пястью шею под заросшим подбородком. В тазике ягнячьи ребрышки и пуп пира – разломанная надвое морда козленка. Кассетный магнитофон играет критскую струнную музыку.
– Манолис! – укоризненно кричит ему через прилавок, заваленный крепкими, прошедшими тепличный бодибилдинг помидорами, старушка, повязанная темным в крапинку платком. – Манолис! Ты что же, не постишься? Ведь всего три дня осталось!
– Не видишь, Александра? – гремит Манолис. – Все свежее. Мама из деревни прислала. Значит, отменила пост.
– Ну, раз мама. – поджимает губы платочек. – Тогда ладно. А кто играет на лире?
Манолис успевает ответить, поднося к губам толстобокий стаканчик:
– Кто хочет, тот и играет.
Прокопий убеждает высокого сухого мужчину, по виду – настоящего педанта, купить анчоуса:
– Анчоус утренний, смотри! Он голубой!
Покупатель в сомнениях.
– Откуда он? Прокопий разочаровывается мгновенно, как любой поэт.
– Откуда-откуда. Оттуда! Может, я еще должен был у него спросить, где его крестили?!
На следующем перекрестке, где продают бесскорлупные грецкие орехи, изюм и каштаны, продавец подносит к губам троеперстие и целуя его от всей души, выдыхает:
– Ммма! Отличные каштаны!
– Точно?
Продавец принимает замечание близко к сердцу.
– Да вы что? Я, что ли, не понимаю? Да я с тещей, с тещей общий язык нашел! А вы мне про каштаны! Тьфу!
Пожилая дама, проходя мимо жестяных банок с копченой селедкой, восторгается:
– Ах, какой запах! Ладан!
– Почему ладан?
– Умереть и не встать!
А вечером по небу разлился длинный свет, недолгое отраженное счастье, которое только и доступно нам, луне и человеку.