Автор: Адриана Имж, психолог, создатель ресурса «Ресурсная психология. Психологическая реабилитация«
Фотография: Alicja Rodzik
Мне очень нравится концепция уважения к чужой культурной идентичности как к способу адаптации.
Это непросто делать в отношении культур, с которыми ты не согласен, но как упражнение все равно бывает полезно.
Недавно дочь попросила посмотреть «Кавказскую пленницу». И мы, конечно, посмотрели.
Удивительное чувство: я помню, как смотрела этот фильм как комедию. Сейчас уже не могу. Почему для меня этот ужасный (по тематике и событиям) фильм был комедией?
— Потому что он снят в 1967, и мне в детстве казалось, что это история про каких-то глупых и отсталых людей прошлого;
— Потому что мне казалось, что я в безопасности и со мной не может ничего подобного произойти;
— Потому что злодеи были глупые, а главные герои — умные, и я верила, что такие — всегда побеждают.
Моя дочь не засмеялась ни разу. Мы с ней смотрели мультик про девочку, которую украли и выдали замуж, и она знает, что так бывает на самом деле.
Зато ее комментарии позволили мне увидеть кое-что по-другому:
— Девушка в фильме в меньшей опасности, чем мне казалось, потому что ее интересы представляет дядя, и потому что похититель хочет именно легально жениться;
— Она ведет себя с большой бравадой, но не как безвольная жертва: убегает, когда есть возможность, не боится физических испытаний, дерется, не вступает в переговоры с похитителями (почти не разговаривает с ними вообще);
— Шурик ведет себя как доверчивый балбес, но при этом в отношении главной героини часто перегибает палку: он не понимает, что жертва похищения может быть испугана и бояться прикосновений, не доверять.
Идет по грани «насильника-хорошего парня» — человека, который насилует, даже не думая, что он может делать что-то плохое, ведь он же «хороший» (так часто получается в литературе и сценариях, написанными мужчинами, — герои насилуют, обращают в рабство, зомбируют, меняют внешность женщин, не понимая, какой ужас творят — потому что сам автор не понимает, что это насилие, и оставляет героя положительным персонажем). Самая яркая сцена — это поцелуй связанной героини.
В этом фильме очень хорошо можно увидеть слоеный пирог из идеологии, сексизма того времени, его убежденности в своей прогрессивности относительно предыдущего уровня (и правда же прогресс!), того, что считалось комичным, отношения доминантной советской культуры к культуре республик, а также быта и отношений — например, интересна цена невесты: 20 баранов и хороший финский холодильник.
Интересно и само время, и возраст персонажей: герой Шурика 42 года рождения (актер старше), Нина — уже послевоенный ребенок. Ее дядя и товарищ Саахов — явно люди, прошедшие или пережившие войну.
И весь фильм — хорошая иллюстрация взболтанных культурной и национальной идентичностей с одновременным действием разных законов, разной морали и разных культурных кодов.
Мы сейчас живем в такое же взболтанное время. Только ингредиенты другие.