Муж вчера помог сформулировать мысль, которую я все пыталась выразить, но получалось витиевато. А он держал одного сына под мышкой, а второй сын наоборот держал его за колено и при этом пытался выцарапать из отца глаз или нос.
— Вот я понимаю, что эти дети хотят абсолютно противоположного тому, что хочу я. Я хочу порядка, спокойствия и безопасности. А они хотят все ломать и разбирать на части, лезть куда попало, падать откуда угодно и при этом громко орать, в том числе от счастья.
Вот оно. Потребности развития — это всегда противоположность безопасности и самосохранению. Развитие — это всегда новизна и риск. Организм, который бурно растет, просто не оставляет ресурсов на серьезные задачи по самосохранению. Я вижу по своим детям, что в период, когда они переходили от жизни лежа к жизни на четвереньках, мир был настолько притягателен для изучения, что даже еда переставала быть важной.
Вернее, важной переставала быть та еда, которая безопасная, проверенная и одобренная родителем. А вот все, что можно было самостоятельно добыть, украсть, облизать и съесть становилось не просто едой, а целью, добычей, достижением.
В общем, это к тому, что быстро развивающаяся структура сама себе безопасность организовать не сможет в достаточной мере, поскольку это просто противоречит задаче и смыслу развития. Для того, чтобы заботиться о безопасности, надо чтобы развитие шло помедленнее. Так и происходит: с каждым годом темп изменений замедляется, это больше не такой взрывной процесс, как в первые три года жизни. Вот почему безопасность раннего детства — это целиком забота взрослых. Взрослые тоже продолжают развиваться, но большая часть организма и его функций уже достигла зрелости и нуждается в сохранении и поддержании. На это хватает энергии и времени. Да еще и остаётся — потратим же эту энергию и время на поддержание развития детей, обеспечивая им безопасность.
Человеческий детеныш, с одной стороны, наиболее уязвим среди всех детенышей других видов приматов. То есть, у него проходит до периода самостоятельности намного больше времени. С другой стороны, это дает больше времени под защитой взрослых, следовательно, больше времени для развития. Все,что мы умеем телом — танцевать, плавать, балансировать, стоять на руках, лазить по скалам, ездить на велосипеде, играть в мяч — это огромное разнообразие действий, каждому из которых в отдельности можно научить обезьяну, но нельзя всему сразу. А десятилетка хомо сапиенс потенциально сможет все это одновременно, да еще и на гироскутере по ступенькам. Все, что мы умеем не только телом, все достижения науки, искусства, политики — это следствие возможности развиваться в самый уязвимый период под защитой взрослых.
И вот о чем приходится всегда помнить взрослым. Безопасность нужна нам. И велик соблазн привязать ребенка пятиточечными ремнями к устойчивому стулу и читать ему умные и полезные безопасные книги до 18 лет. А дальше отстегнуть его, выдать аттестат об образовании и пусть там сам как-нибудь. А развитие нужно ребенку. И вот почему он будет все равно пытаться хлебать воду из ванны, облизывать металл на морозе, смотреть видео не по возрасту. Не для того, чтобы свести нас с ума, а потому что развитие — это пробовать, ошибаться, падать, залечивать царапины и снова пробовать, но уже по-новому, с новым опытом. Или не пробовать во второй раз. А родительская роль — дать свободу для развития, но при этом обеспечивать поддержку и страховку. Быть рядом, не торопить и не заставлять делать то, к чему ребенок еще не готов, и при этом не мешать пробовать и ошибаться, страхуя от слишком тяжелых последствий.
Невыносимо сложная задача, если подумать. Быть родителем человеческого детеныша невозможно трудно. Ни один лев, медведь или горилла бы не справились с задачей вырастить (и не сожрать) хотя бы одного человека. Но мы как-то умудряемся. Потому что люди рискуют и продолжают учиться новому и развиваться всю жизнь.