Автор: Тося Емцова
Фотография: Ольга Галицкая
Не могу сказать, что помню свое детство каким-то невкусным или голодным, как многие считали.
Вопреки тому, что наш многодетный дом считался бедным, детское восприятие запомнило иные детали разнообразных, но точно не голодных вкусов: парное молоко с вареньем, картошка в мундирах, борщ на завтрак-обед-ужин, жареная, вареная картошка, соленья, а летом ко всему ягоды и фрукты в саду. Кто сказал, что это не вкусно?
Даже скажу больше, когда в одной тарелке тарабанят шесть ложек, любая съедобность в шесть раз вкуснее и за две щеки, без всяких там «за маму».
Из магазинного изобилия основным, и от этого самым долгожданным продуктом в нашем доме был хлеб. Потрепанная сумка мамы насквозь была пропитана сдобным запахом.
«Мам, вы принесли хлеб?» — этим частым вопросом встречали маму с работы, и он сходу съедался, не дожидаясь ножа.
Без хлеба домой нельзя. Хоть на последние деньги, но нельзя. Это негласное правило первой задачей сидело в ее списке дня. И наши ожидания оправдывались, хотя постный суп без хлеба частенько смаковали. Уже и не помню почему… то ли хлеба не привозили в лавку, то ли хлеб не дожидался супа.
Как-то мама не принесла и, виновато на нас поглядев, тихо сказала:
— Извините, хлеб купила… но не донесла.
В тот вечер, по своему служебному долгу медсестры, она пришла осмотреть чьего-то ребенка, а их там было трое — от года до пяти лет… на самовыживании и самовоспитании, пока их мать в «нирване» спала на диване.
— Тетя, дайте кусок хлеба…, — тут не то, что делить, хотелось встать и приготовить. Знаю, что вы ждали, но весь хлеб оставила там…
— А где они живут? — сочувственно любопытствовали мы.
— В таком же доме, как наш. Старый, глиняный, только перекошенный от сквозных дыр в стенах и сырости. Годовалому матрас на полу постелили и, пока мать спит на диване, маленький смотрит за еще меньшим. Что тут говорить…
Спустя некоторое время всех детей этой семьи забрали в интернат, а оттуда распределили по новым, надеюсь, сытым семьям.
Этот хлебный случай особенно врезался в память и дал первое осознание того, что бедность и неблагополучие — разные понятия, где первое не приговор, а лишь временное испытание, которое кто как пройдет до благополучия.
Горестно думать о неспособности накормить. Больно представить, как мать в одиночку из ничего делала вкусным каждый день для шестерых. Я даже не помню ее за общим столом, кажется, она не ела, а только доедала.
Рассуждая уже материнскими мерками о своем детстве, удивляюсь, как росли «без куска хлеба к скудному обеду», при этом, усилиями мамы, дни детства хранятся в копилке лучших воспоминаний.
Будучи теперь в достатке, конечно могу подолгу цеплять на себя погоны за личную успешность, что сделала мой дом полной чашей… но отголосок вопроса детства «а хлеб?» будет еще не раз отрезвлять заблудшие мысли.
Бабушки, пра- и еще много пра-пра- до нас, которые не смотря на сложности, находили не шесть, а семь ложек в своем доме – вот, кто своим испытанием пробил источник благ сегодняшнего дня. Нам бы его только не исчерпать, с благодарностью пропускать через себя другим, не забывая о том, что о сытости потомков заботятся предки.
Накрываю на стол. Веселый шум семейного обеда каждый раз по-особенному умиляет … а где-то там мой внутренний недоедавший человечек тихо радуется пухленьким щечкам своих детей.