Вокзал. Житейская суета - толпа собралась на перроне и теснится в нетерпении, хочет умчаться дальше. Некогда ей ждать опаздывающий поезд, и от этого людской гул на перроне нарастает, наполняется возмущением.
Толпу разбавляет группа студентов. Их видно издали: они отличаются оживленностью, гитарой, несдержанным смехом и умением во всем видеть анекдот. Их беспечности хочется завидовать.
С рюкзаками за спиной они мчатся за новыми приключениями. А я - на важную деловую встречу. Поезд у нас один, точки прибытия разные… там, в моей, больше благородства, но меньше искренности.
Впиваюсь в группу студентов взглядом, полным ностальгии… вспоминаю себя.
Мои шестнадцать не умели спешить и, кажется, плыли против общего течения, пропитываясь деталями мгновений.
…Весна много лет назад... Стою на перроне, студентка-первокурсница, в голубом платьице и с книгой в руках. Весна любила разукрашивать мой нос веснушками, уменьшая, как тогда казалось, шансы выйти замуж.
Ожидая посадки, перебираем темы, говорим о возвышенном и земном с другом-студентом. Его мягкая настойчивость и желание проводить победили придуманные на ходу отказы.
Неловкость от его присутствия подавляет мою естественность. Невольно напускаю на себя загадочность и значительность. Маскирую желание понравиться и с самым серьезным видом высказываю мнения об увиденном на совместной экскурсии.
И все какие-то темы невпопад заполняют время ожидания, время с ним вне аудитории. А тут еще пролетающие мимо поезда выбивают непослушные кудри, заставляя нелепо придерживать прическу руками, пока не промчат.
А он, как нарочно, больше молчит и все ждет, что еще скажу. Мечтательный взгляд его карих глаз то туманится, то становится игривым. Задумчиво склоненная голова, на губах милая улыбка. Это спустя годы он обгонит меня ростом и возмужает, начнет кружить головы дамам. Но тогда предо мной стоял робкий юноша, худой, едва оформившийся. Смешливый и капризный, непостоянный.
Поезд объявлен. Минута смущения скоро закончится.
- Я сейчас… быстро… - и, прорываясь сквозь толпу, умчался в сторону выхода.
В недоумении смотрю ему вслед. Поезд уже показался. Сесть бы и уехать быстро, пока ничего лишнего не придумал, умножив мою неловкость.
Вот он снова тревожит готовящихся к посадке пассажиров. Спешит на встречу, в руке сжимая букет ландышей.
- Эм… в общем… тебе… весна же, а ты без цветов – бормочет, робея.
Казалось бы, просто цветы… а сколько замешательства вызвали в то мгновенье. Ему от несвойственной храбрости в чувствах, а мне - от неумения их принять.
Принимаю с тихой благодарностью. Объяснения без слов - дар юности. Взглядом измерялась высота небес... глубина души.
Отправка поезда отдаляет нас от смущения, дружески махаем на прощание друг другу.
Что сказать… в шестнадцать, кажется, весь мир глядит не вслед тебе, а наперед, пророча многое. Сам придумываешь свои вершины, сам их покоряешь, теряя и приобретая на пути.
Долго потом стояли эти ландыши на моем столе. А затем и в памяти… Чего не скажешь о дружбе. Размылась суетой новых обязанностей.
Пролетело равнодушное время, мы переросли лирические образы. Потом, конечно, было много роскошных цветов в жизни, они всплывают в памяти одним общим букетом. Но эти ландыши, как символ чистоты, всегда отдельно.
....
Храню этот фрагмент юности в копилке неподдельного и неповторимого. Пусть даже многое в нем ветрено или показалось…