Артём обживает понятие времени. Пробует на язык. Что там говорил тот калининградский старик про априорные формы чувственности? Чушь. Любимый вопрос сына сейчас: «а это долго?». Честно говоря, я уже устал импровизировать.
В чем измерять длительность? Ну, не в минутах же, в самом деле — это все равно что в попугаях. В сигаретах, как Воннегут (двести пятьдесят тысяч сигарет тому назад)? Хороший метод, но точно не для пятилетнего ребёнка.
Однажды Артем спросил, когда по телевизору будет его «Гравити Фолз». Через час, ответил я. А это долго? И я взорвался.
Схватил песочные часы на три минуты, поставил их перед Артёмом и говорю: вот, на, стой рядом и переворачивай двадцать раз. А двадцать раз это много, естественно, тут же переспросил сын, но по моему покрывшемуся пятнами лицу, понял, что вопрос неверный.
В итоге я сидел за компьютером и пытался работать, а сынок стоял рядом перед песочными часами и каждые три минуты их переворачивал. А в промежутках трагически, как только в Болливуде умеют, вздыхал.
Я как-то в одной буддистской книжице вычитал, что счастлив тот, у кого есть время безмятежно наблюдать за течением времени. А вот мне интересно, ты, незапомненный мною буддистский автор, когда-нибудь пробовал наблюдать за течением времени в обществе пятилетнего ребёнка, ожидающего «Гравити Фолз»? Нет? Так какого хрена тогда ты пишешь всякую ерунду??? Простите.
В какой-то момент я схватил песочные часы и начал их дико трясти.
— Папа, что ты делаешь? — удивился Артем. — Не волнуйся, — ответил я, — папа ускоряет время, сынок.