— Нет уверенности, что ему можно доверять! – подруга ошарашила меня заявлением о мужчине, за которого еще неделю назад собиралась замуж. Их отношения казались настолько идеальными, что я была уверена: подруга назначает мне встречу, чтобы вручить приглашение на свадьбу. Ну и рассказать еще несколько историй про любимого, в которых Олег не представал героем лишь потому, что из природной скромности в герои не стремился. Однако обладал всеми качествами героя. Много работая и хорошо зарабатывая, не забывал уделять внимание близким. Вел здоровый образ жизни. Любил собак. В свободное время читал книги. Смешно шутил. И обожал готовить. За полтора года отношений с Олегом, подруга так прочно поставила его на пьедестал, что он отказывался с него сваливаться даже тогда, когда она разоткровенничалась:
— Это же унизительно!
— Вряд ли я смогу его простить!
— Любил бы по-настоящему, не поступил бы так!
— Да что стряслось? – почти крикнула я, понимая: произошло страшное, а конкретики подруга не выдает. Продолжает сыпать «обнаглел!», «обидел!», «как подлец!», за которыми сами собой возникают картины одна другой ужаснее. Изменяет? Бьет? Весь в долгах? Вор? Игроман? Обмащик?
— Он опубликовал на своей социальной странице мои фотографии. Ну, такие… Ну, сама понимаешь, какие… — подруга сделала огромные глаза и загадочно на меня уставилась.
— Прямо на всеобщее обозрение? – не поверила я. – Во дает! – сказала про Олега, но конечно, подразумевала и про подругу тоже. Сорок лет, а хочется же запечатлеть себя и так и этак.
— А ты пробовала уточнить: он вообще в своем уме? – спросила я, хотя уже понимала, что на Олеге раз и навсегда поставлен нестираемый крест.
— Я пока просто наблюдаю. Слежу, насколько далеко он может зайти. И знаешь, он никак не остановится. Что ни день – то новое фото, – подруга потянулась за телефоном, желая проиллюстрировать свои слова. Я отвернулась:
— Я верю тебе на слово. Не надо показывать. Это же личное…
— Да тебе я могу показать. Ты же – своя! – подруга зашла на страницу Олега. И тут же возмутилась:
— Гад! Уже и за глаза фотографирует, когда я вообще не подозреваю об этом. Какой же идиот! – и она протянула мне телефон, в котором на весь экран было открыто фото. На фото – моя подруга была снята спиной, у окна. За окном падал снег. Фото напоминало картину, и я залюбовалась.
— Только не успокаивай меня! – подруга вырвала телефон из моих рук.
— Но я не вижу проблемы… Во-первых, не каждый поймет, что это ты. Во вторых, ты одета, все в порядке…
— Но я – в пижаме! – подруга почти взвизгнула. И посмотри на прическу. Я не успела после сна уложить волосы! Он опозорил меня…
— А тут, — подруга показала мне фото, которое Олег выложил день назад, — мы пришли с улицы. Видишь, у меня помада стерлась? Что, не мог сказать? Я тут бледная, как не знаю кто…
— А вот тут я вообще в халате. Понимаешь? В халате! Я его почти никогда не ношу. Я же женщина. Но разочек надела, а он – тут как тут со своей камерой. Мол, смотрите, баба в халате.
— А здесь что не так? – очередное фото было сделано в гостиной. Подруга сидела на диване и гладила кошку. Вообще не смотрела в объектив. От фотографии веяло уютом, теплом, спокойствием…
— Как это: что не так? Посмотришь на эту фотографию, и решишь: вот она кошку-то запустила. Не вычесывает вообще. А я, честно, чешу ее каждое утро. А это уже вечер. Шерсть снова свалялась… Почему он не мог сфотографировать кошку утром?
— Слушай, — я была поражена масштабами проблемы, которой не было, но которая как будто была. – А может он просто любит тебя такой: сонной, домашней, без помады и накладных ресниц. Ты же очень красивая. И растрепанные волосы тебе очень идут, правда!
Подруга замолчала и, пораженная, смотрела на меня минут пять. А потом в ее глазах проступили слезы. Она поднялась со стула и, выяснив у официантки, где дамская комната, сказала мне на бегу:
— Какое ужасное начало года! Я уже потеряла мужчину. А теперь теряю еще и подругу…