Есть города, в которые влюбляешься сразу, а есть такие, с которыми тянет вступать в токсичные отношения — когда качает от восторга к отчаянию, и хочется уехать, но стоит сделать это, как не терпится снова вернуться обратно. Романтичная и одновременно грубая Кострома как раз из вторых — недаром здесь снимали «Жестокий романс».
Едем в такси, у водителя в машине играет местное Ретро FM, передача «Феличита». Дмитрия из Костромы поздравляют друзья и коллеги: сегодня Дмитрий наконец-то выплатил ипотеку, теперь квартира на пятнадцатом этаже новостройки окончательно и бесповоротно — его! «Поставьте какую-нибудь веселую песню, чтобы отметить это событие», — просят друзья и коллеги Дмитрия. «Будет сделано!» — бодро говорит ведущий, и в этот момент наш водитель переключает радиостанцию. А там Хулио Иглесиас, «Ностальжи». Мы проезжаем по улице Свердлова мимо местами обшарпанных, но пронзительно красивых особняков XIX века, каменных — с дивной лепниной, и деревянных - с резными наличниками. В каждом доме не больше трех этажей.
Nostalgie…
on se ressemble…
Когда поднимаешься от дебаркадера №103 в сторону памятника знаменитому костромичу Ивану Сусанину, в какой-то момент справа в переулке открывается забавный вид – гигантский Ленин, классическим жестом указывающий направление в светлое будущее, а за его спиной – церковь Владимира Равноапостольного. Две женщины туристического вида замечают любопытный ракурс, останавливаются:
— О, Ленин, — говорит одна.
— Смотри, от храма-то отвернулся! — смеётся другая.
Вечером решаю почитать про памятник и выясняю, что стоит он на постаменте часовни, которую должны были закончить к 300-летию Романовых. Огромное, 36-метровое, сооружение в итоге так и не доделали – помешала Первая мировая война, зато Ленин слился с ним идеально. Ноги – на постаменте, голова — на месте, где мог бы располагаться православный крест.
Одна из наших целей в Костроме – посмотреть Ипатьевский монастырь, откуда начинался род Романовых. Ну, то есть цель это моя. У дочки на монастырь другие планы: покормить уток, которые клянчат хлеб на набережной у белых каменных стен и помочь плюшевому псу перенюхать все розы в церковном палисаднике. Видимо, из-за того, что монастырь мужской, утки тут тоже в основном мужского пола. Зелёная краска на большинстве птичьих голов подстёрта: в первый раз вижу седых селезней.
Чтобы зайти на территорию монастыря, нужно купить билет на входе, если хочешь ещё и пофотографировать, надо дополнительно заплатить 100 рублей за разрешение на сьёмку. Однако из-за того, что окошко кассы находится в неочевидном месте, многие проскакивают необилеченными.
Заходим в один из храмов. У лавки со свечками стоит средних лет пара и обсуждает цены на церковные товары. Вид у пары кислый, особенно по контрасту со светящейся свечницей. Выслушав жалобы мужчины и женщины, та улыбается, разводит руками, мол, не я цены устанавливаю, предлагает оставить записочки за любое пожертвование. Кислые продолжают ворчать. Тут откуда-то из темноты храма является работница, из-за чёрных одеяний больше похожая на монашку, и говорит:
— А вы вообще билет брали?
— Брали... — говорят кислые, испуганно глядя на женщину.
— Вот с таким настроением вам тут всё будет за деньги! — с чувством произносит «монашка» и уходит.
Да, и в рай тоже только с билетом и разрешением на съёмку, пожалуйста.
На Дебаркадере №103, где снимался «Жестокий романс», сейчас ресторан. В путеводителе написано, что гости могут насладиться музыкой из легендарного фильма Эльдара Рязанова, но при нас вместо «Мохнатого шмеля» по Волге разносится «Love is all around». Внутри красивые девушки-официантки снуют по двум этажам в костюмах XIX века, в фойе стоят манекены в старинных платьях. Когда мы заглядываем в окошко с улицы, я вижу в человеческий рост куклу в виде швейцара с лихо закрученными усами. Уже готовлюсь позвать Вальку, чтобы показать, какой смешной игрушечный дядя, но тут усы начинают шевелиться, фигура разгибается и жестом приглашает нас войти.
Несмотря на субботу и адекватные, учитывая гений места и виды, цены, народу в ресторане немного. Мы напиваемся брусничного чаю, забиваем вничью две партии в домино, а когда выходим, решаем обойти дебаркадер вокруг. С правой стороны рядом с якорем и хозяйственной утварью стоят и курят два повара. Один другому говорит:
— Хорошо, что лето прошло. Ненавижу лето. Столько работы. То ли дело сейчас.
_ Ничего, скоро новогодние корпоративы начнутся, увидишь, — смеется второй повар, щурясь и выпуская дым.
Из колонок снова доносится Love is all around…
Или всё-таки Christmas is all around?
Говорят, что в Кострому хорошо приезжать зимой.
И мы, наверное, приедем.
Потому что трудно представить, что этот город может достаться кому-то другому.