Автор: Юлия Кулакова
Фотография: Alain Laboile
Часть 18
…А виновата теперь я. Ну, конечно. Потому что без меня он бы не завопил, не попятился бы, не споткнулся бы и не сделал бы кувырок назад. Кувырки, между прочим, полезны, как и любые спортивные упражнения.
Что я сделала? Да всего лишь произнесла одно слово. «Готов?» В смысле – готов ли идти к клиенту, нам до обеда успеть надо. Зря я спросила. Видела же, что не готов, что в одном носке и что на голове у него из волос соорудилось само по себе нечто странное и запутанное, вполне способное вместить второй пропавший носок.
Да, я всего лишь окликнула Рика в гостиной.
Ну и что, что при этом я висела вниз головой, зацепившись ногами за перила лестницы. Это же я, чего бояться-то. Я, может, вдохновляюсь перед началом нового дела. О котором нам известно только то, что клиент мужского пола и что его беспокоят летучие мыши. Если звонивший, конечно, не ошибается. По какому-либо из пунктов или по обоим.
Потратив драгоценное время на прикладывание льда к Риковой не всегда полезной голове, я все-таки убедила его собраться. И вовремя, кстати. Потому что в дверь постучали.
— Рик, ты опять не закрыл снаружи ничего? — закричала я. Про сигнализацию уже и не вспоминаю. Растяпа он все-таки.
Напарник открыл дверь. Не глядя, кто там. Да о чем он сегодня ду…
И вот они обнимаются. Пять минут. Десять уже.
С Афиной, возникшей на пороге.
А где-то за дверью, судя по звуку, плюхнулись на землю пара чемоданов.
На пятой минуте я заказала пиццу. На десятой – втащила чемоданы в дом. А на двенадцатой узнала, что для научной работы невесте Рика нужно посетить музей Города, и она решила для начала пару дней провести у нас. Вот просто внезапно решила, встала и поехала. И я этому, надо сказать, зверски рада. А то выражение лица Рика в последние дни уже напомнило мне обо всех депрессивных философах, труды которых я читала в подростковом возрасте.
— …с тех пор, как я не работаю, — как раз изрек Рик, передавая Афину из своих объятий в мои.
— А что случилось… ой, Люкке, как я рада, что решилась приехать! Я точно не сильно побеспокою? А что случилось с твоей работой, Рик? По-моему, следить за детьми — это просто отличная идея!
— Родители придумали развивать в детях самостоятельность, — развел руками Рик. — И пришли к выводу, что няня в моем лице больше им не нужна.
Ну разумеется, не будет же он все-все выкладывать Афине. Особенно про то, как сын нанимателей додумался стащить отцовскую бутылку дорогого бренди (хорошо, хоть открыть не успел), а его сестренка тринадцати лет в последние дни без устали вешалась несчастной «няне» на шею. И про то, что именно Рик завел со взрослыми разговор о той самой самостоятельности. Мать семейства прослезилась, вспомнив свою молодость, и заявила, что это, действительно, очень важно. А вот ее муж – вспомнив, в свою очередь, собственные юные годы – как раз не был уверен, что детей можно оставлять без присмотра. Так или иначе, Рик больше не няня. В крайнем случае, выпишут они к себе какую-нибудь бабушку. Желательно со стороны папы, там должен быть опыт побогаче.
— Мы сейчас к клиенту собирались, — важно сообщил Рик.
— Ой… я подожду, все хорошо! – смутилась Афина. – А хотите – пойду с вами?
— Нет уж, — усадила я ее в кресло. – Ты будешь отдыхать. Получать удовольствие от компании Рика – хотя на мой взгляд, оно очень сомнительное, Рик, положи обратно диванную подушку, промахнешься при Афине и стыдно будет, — и подкреплять силы пиццей, которую вот-вот доставят.
— А может – все-таки пойдем все вместе? – на всякий случай спросил Рик, уже удобно устраиваясь на диване.
— А потом вернемся и найдем окончательно заблудившегося во дворе разносчика пиццы, потому что ты опять забудешь закрыть ворота? Нет уж. Сидите тут, а я разберусь с клиентом.
Афина улыбнулась и ткнулась лбом в плечо Рика. Ну какие они все-таки милые.
**
Еще раз, что ли, постучать? Ну ладно, постучу. Потом дойду до доктора и пришлю нашему клиенту счет за прием врача и чек из аптеки за заживляющую мазь. Мог бы хоть дверь отремонтировать. А, нет, компенсация отменяется: кажется — шаги слышу.
Мне открыл всклокоченный, явно давно не спавший, еще молодой человек. Такое в нашем деле (всклокоченный клиент) — сплошь и рядом, соседство с необъяснимым весьма серьезно действует на нервы большинству. А вот хоть и небольшой, но запах спиртного – это плохо.
— Здравствуйте, — сказала я. – Мы работаем только с теми клиентами, которые находятся в здравом уме и твердой памяти. Употребление алкоголя неприемлемо!
И повернулась, чтобы уйти.
— Стойте, стойте! — воскликнул парень. В голосе я услышала такое отчаяние, что нарушила собственные правила и осталась. Приказав, впрочем, отправить чуть-чуть начатую бутылку вина со стола куда-нибудь подальше.
— Понимаете… мне стыдно, но я не просто так… от меня только что жена ушла. Не выдержала этих мышей, — он потер лоб, опускаясь на стул.
— Подождите, давайте по порядку. Я вам очень сочувствую. Попробуем разобраться – и, возможно, вы сможете ее вернуть.
— Может быть, — клиент посмотрел вверх. Я не сразу поняла, что он просто сдерживает таким образом слезы, и тоже на всякий случай посмотрела вверх. Кроме нуждающегося в побелке потолка, там ничего интересного не обнаружилось.
А дело оказалось любопытным. Пару дней подряд в темное время суток – точнее, с тех часов, когда солнце уже не слишком яркое, и до рассвета – в окно чердака, по словам хозяина дома, бьются две летучие мыши. Бьются, кричат, царапают стекла.
Если выйти во двор – они бросаются к человеку. Не наносят сильного вреда, но тыкаются в самое лицо, хлопают крыльями, будто стараются вынудить зайти обратно в дом. Супруга хозяина напугалась до истерики и, видя бездействие мужа, ушла к подруге. До ворот ей пришлось добираться, накрывшись капюшоном, а затем животные внезапно ослабили натиск. Муж в это время был на чердаке, пытался понять, что именно так привлекает странных гостей, и не сразу понял, куда делись звери…
— …Так что теперь она вряд ли меня простит, — вздохнул он. – Даже не успел выбежать и защитить!
— Я так понимаю – ваша жена цела и невредима, — сказала я.
— Да, ее подруга звонила, — кивнул он. – Но возвращаться не…
— Займемся делом, — хлопнула я руками по столу. – Итак, ответьте мне на главный вопрос: что же появилось такого на вашем чердаке два дня назад или еще ранее?
— Два? Да нет, не два. Неделю назад это было. Знакомый археолог попросил разрешения оставить у меня старые вещи, они достались ему в наследство от некоего родственника, тот тоже каким-то ученым был. Я даже не разглядывал особо до вчерашнего дня, ну свалил он эту рухлядь на моем чердаке – и свалил, обещал же по возвращении из экспедиции забрать, я ему верю. Хотя знаете, связаться пытался с ним позавчера — так не вышло.
— Наверное, просто в тех местах нет связи, — я сделала ободряющий жест рукой.
— Да кто теперь знает? Жена как чувствовала, ворчала. Нечего, мол, у нас склад всякого мусора устраивать… Знать бы.
— Стало быть, неделю назад у вас появился «мусор», а два дня назад…
— Ну, там не то, чтобы мусор. Ящики, коробки. А еще такие вещи, на скалку большую похожи, только с чем-то внутри.
— Древние скалки? – засмеялась я. Но тут же и поправилась: — Так это, наверное, какие-то старинные свитки? Вы их пытались развернуть?
— Побоялся. Кто знает, что это такое. А тут и эти мыши появились.
— Давайте уточним вот что. Мыши? Или кто-то другой?
Я открыла на телефоне картинку летучей мыши. Хозяин поморщился:
— Нет, такую гадость я бы увидел – жену в охапку бы и сбежал бы. У моих морда более… тьфу, чуть не сказал «человеческая». Ну, больше на зверушку похожа, а не на эту вот дрянь.
— Да ладно, хорошие мышки, — пожала плечами я. – Сейчас покажу с «человеческой мордой», хорошо.
— Ага – ага, вот эти! – обрадовался клиент новой картинке.
— Это летучие собаки. И наш климат им не очень-то подходит, — пояснила я. – Вы уверены?
— Теперь вот точно уверен. Ух, дрожь пробирает. Как подумаю, что сегодня они опять прилетят!
— Ну, по крайней мере, — ответила я, — сегодня вечером вы будете тут не один, а с нами.
**
— Рик, еще раз скажешь при Афине плохое слово – получишь вон тем свитком, — предупредила я, толкая укрепленный металлом ящик. Ящик не двигался с места ни на миллиметр. – Да что сюда – уран положили, что ли? Помоги мне.
— Такая штука упадет на ногу – еще не так выругаешься! Слушай… а про уран этот ты вовремя, лучше б тебе это раньше в голову пришло. Мы отсюда живыми-то выйдем? Ой, прости, Афина, не хотел пугать.
— Я и не пугаюсь, — с расстановкой произнесла Афина, отдирая крышку от старой зеленой коробки. – Чего я пугаюсь – это заноз, которые сейчас у нас у всех будут. А-апчхи! Всё в пыли, даже стены. Кажется, тут не убирались со дня постройки!
— Тут не только перчатки, тут, действительно, респиратор нужен, не подумала, – подала голос я. – Слушайте, включите свет, скоро уже закат начинается.
— За перчатки я отвечал. Забыл, — вздохнул Рик.
Я молча вытащила из большого кармана худи, расположенного на животе, три упаковки хозяйственных перчаток и санитайзер. Рик еще раз вздохнул.
— А Стефен к нам не поднимется? – поинтересовалась Афина, которая наконец-то справилась с крышкой, быстро надела одну перчатку и теперь перебирала пожелтевшие листы бумаги, хаотично исписанные бесформенным почерком. – Хм…похоже, левша писал!
— М-м… да, согласна, — заглянула я через ее плечо. – Кто знает, может – эта информация нам пригодится. Рик, дотянись до выключателя, пожалуйста.
— Где он?
— Не знаю, найди.
Рик отправился на другой конец чердака, и тут что-то ударило в крышу.
— Рик, ты жив? – крикнула Афина. – Или ты просто так стучишь?
— Это не я, — послышался сдавленный голос Рика. После этого включился свет – и раздался новый удар, на этот раз в стекло, снаружи. И еще, и еще раз.
— Как будто бы ветка, — сказала я и заставила себя поднять голову.
— К нам гости, — прошептала Афина.
И мы их увидели. Две маленьких фигуры с кожистыми крыльями. Смешные, даже милые мордочки. И эти две зверюшки сейчас бились в стекло. Раз, другой, снова и снова. Прочное стекло не поддавалось. А малыши пытались своими тельцами выбить его и ворваться к нам, как будто от этого зависела их жизнь.
Я протянула руки к коробкам, которые мы еще не осмотрели, и пошевелила их. Зверьки будто сошли с ума и забарабанили собой в стекло с такой частотой и силой, что мне показалось – от них ничего не останется.
— Похоже, нужная им вещь находится где-то здесь, — отметила я и потянула на себя коробку, стоящую на чем-то круглом.
— Нет, — сказала Афина. Я перевела взгляд на нее, она плакала.
— Я так не могу, — сказала она. – Они себя убьют!
И с этими словами Афина подняла руку и щелкнула железной задвижкой у окна.
Створка ввалилась внутрь вместе с летучими собаками. Визжа, они бросились с головой, как будто нырнули, в вещи, и вынырнули, держа в задних лапках тонкий свиток, обитый желтым металлом. Затем поднялись в воздух и вместе с ношей покинули чердак.
Афина села на пол и обхватила руками голову.
— Прости, — сказала она.
Мне оставалось только стоять и растерянно смотреть то на нее, то на створку окна, которая болталась туда-сюда с опасной амплитудой. Но тут раздался хрип.
— Рик? – я двинулась в сторону звука. Рик сидел, забившись в угол.
— Я… я боюсь…вот их, — он неопределенно махнул рукой в сторону чердачных окон.
Афина поднялась на ноги, подошла к нам.
— Афина, вообще многие люди боятся… — начала я. Вот сейчас возьмет и разорвет помолвку. А не взяли бы мы ее сюда – и все было бы хорошо. Один тут уже добоялся до того, что жена ушла, теперь сидит внизу и ждет нас.
Но она опустилась на пол рядом с Риком и обняла его. И я громко выдохнула. А потом расположилась рядом с ними и спросила:
— Что делать теперь будем?
— А что тут сделаешь? – удивился Рик, осторожно убирая со своего лица пряди Афининых волос. – Они забрали то, что хотели, больше беспокоить не будут. Мы свое дело сделали. Но… но вы это видели, да? Схватили и унесли. Мне до сих пор не верится.
— Друг хозяина вряд ли обрадуется, что у него свиток стащили, — сказала я.
— Да друг хозяина и сам не знает, что там у его родственника в этом хламе. Люкке, давай так: вы с Афиной спокойно идите вперед, прощайтесь там, а я сам останусь и клиенту все объясню.
Мы тихо собрали перчатки и двинулись вниз по лестнице.
На улице Рик догнал нас достаточно быстро, но запыхавшись. Все-таки Рик и бег – понятия не очень совместимые.
— И что ты ему сказал? – спросила я.
— А что я мог ему сказать? Дословно: проблема решена, вас больше не побеспокоят, с вас гонорар. Чтобы было все по-честному, гонорар ждем через неделю, когда вы убедитесь, что никакие животные вашим чердаком больше не интересуются. Можете позвонить своей Анне и уверить ее, что безобразие закончилось… Что? Что-то не так? Клиента, вообще-то, не волнует объяснение загадок. Его волнует, чтобы на чердаке спокойно было и чтобы на них с женой никто во дворе крыльями не махал.
— Да, наверное, ты прав, — остановилась я. – Его это, конечно, не волнует. Но нас-то, надеюсь, волнует?
**
Мне приснилась летучая мышь. Не собачка с глазками-бусинками, а именно мышь. И эта летучая мышь завизжала мне в лицо. И я проснулась.
В доме творился хаос. Что-то вопил Рик, что-то ему отвечала криком Афина. И все это – под дикое завывание сигнализации.
— Рик! – я, кажется, голосом перекрыла все сигналы, выбегая из комнаты. – Ты же ее месяц уже не включал!
— А сегодня включил! И скажи спасибо, что «боевой» вариант не поставил! – орал Рик мне откуда-то с лестницы. Афина в теплой ночной рубашке стояла в дверях гостевой комнаты босиком и озиралась по сторонам.
Я не буду объяснять вам, что такое боевой вариант, ладно? Лучше расскажу, что было дальше. Я быстро сунула в руку Афины свой телефон, предварительно набрав номер полиции, посмотрела на Рика так, что он наконец-то перестал стоять столбом и бросился отключать сигнализацию, а сама добралась до двери.
Держась рукой за спинку дивана, Афина уверяла полицейского, что приезжать не надо и что суматоху устроили «какие-то дикие зверушки». Если бы она знала, как близка к истине! В свете двигающихся с бешеной скоростью огней я успела рассмотреть два маленьких крылатых силуэта, вжавшихся в ствол старого дерева. А вот под деревом – что это у нас?
Сирена перестала завывать, сумасшедший калейдоскоп сменился ровным светом фонарей.
— Я вам обещаю, что сегодняшней ночью мы не заскучаем, — сказала я громко. Наверное, чтобы себя успокоить.
Мы вышли на улицу. И увидели двух летучих собак на ветке дерева. А на земле под ними – знакомый свиток.
**
Я, Афина и Рик сидим на полу под большущей люстрой. На перилах лестницы, рядом, висят вниз головой два зверька и переговариваются на своем пищащем языке.
— Вы это тоже видите? – спрашивает бледный Рик.
— Да, мы это тоже видим, — говорю я. – Ну как – начали?
И, не дожидаясь реакции моих изрядно шокированных товарищей, я открыла свиток.
— И что это? – Афина прищурила глаза, всматриваясь в полотно и касаясь странного тонкого предмета, прикрепленного к металлической оправе.
— Знаешь… Смешная догадка, может быть. Но я могу поспорить, что это похоже на прописи. Нет?
С левой стороны полоски не то ткани, не то неизвестной науке бумаги располагались поодиночке некие знаки-иероглифы. Тонкие полоски справа будто бы намечали границы для таких же иероглифов.
— Нам что – их надо писать? – спросил Рик. – А вдруг это какое-то страшное заклинание? Вызовем тут кого-нибудь …себе на голову.
— Больше похоже на знаки азбуки, — оценила Афина.
— А зачем их тогда писать?
— Ну… наверное, открыть тайну они могут только тому, кто грамотен, — засмеялась я. – А писать, похоже, следует вот этой штуковиной. Ну-ка, попробую.
Я взяла в руки древнюю «ручку» и вдруг вспомнила, как однажды – после нашей «японской» истории с бабушкой Лиз – попыталась написать японский слоговой алфавит. То, что получилось, выглядело настолько жутко, что я немедленно отправила несчастные прописи в помойку и никогда не возвращалась к этому вопросу. Каллиграфа из меня не вышло.
Но делать нечего. И я храбро царапнула по полотну золоченым стержнем.
Хлоп! Свиток свернулся, едва не прищемив мне палец. Зверьки возмущенно запищали.
— Кажется, мой почерк не по нраву авторам свитка… А вы вообще замолчите, сами не справились, пришли за помощью – то есть прилетели, конечно – и еще и ругаются тут.
Звери смолкли. Афина хихикнула.
— Рик, давай, — протянула я стержень.
— Даже не думай, — Рик отодвинулся. – Мой почерк никто разобрать-то не может.
— Я могу разобрать… но, впрочем, это дела не спасет. Хорошо: Афина, остаешься только ты.
Я вновь развернула свиток. Афина села ровно, отвела волосы за спину, взяла стержень и мягко-мягко провела первую линию. Вскоре вся правая сторона свитка была заполнена изящными иероглифами – точно такими же, как на образце. Когда последняя черта легла на переплетение странных волокон, свиток вдруг изменился. Он будто бы сморщился, усох в одно мгновение, и на новой поверхности, белой и грубой, мы увидели самую настоящую карту. Широта, долгота и знак посередине (подозрительно похожий на первый иероглиф этого алфавита), все как полагается.
— Но это же… — начала я.
— Даже я знаю: это наша местность, — перебил Рик. – Не так и далеко, за лесом, какие-то полчаса доехать. Что мы должны делать?
— Похоже, что копать, — пожала плечами я. – Во всех книжках порядочные люди находят такую карту и идут выкапывать клад.
— Как бы кто не подумал, что мы закапывать идем, а не откапывать, — усмехнулась Афина. – Какое-нибудь тело, например.
— Тогда Рик скажет полицейским, что мы закапываем тело с разрешения его бабушки, и все будет хорошо, — успокоила ее я. – На чем добираться будем?
— Утром я позвоню… ААА!
Рик не успел закончить. Летучие собаки сорвались с места и уселись ему на плечи.
— Кажется, наши новые знакомцы против того, чтобы мы шли утром без них, — пояснила я. – Давайте подумаем, кто у нас есть в городке такой — надежный, с большой машиной и желающий заработать даже ночью?
Через час мы, оснащенные тремя лопатами, налобными фонарями, какой-то умеющей светить громоздкой штукой, оставленной в доме Бабулей Лиз, картой (современной, тщательно изученной и исчерченной результатами наших измерений) и небольшой коробкой (в нее спрятались крылатые «клиенты»), тряслись по дороге в кузове небольшого грузовичка. Афина смотрела вперед, на ночную дорогу, ее забавляло наше приключение. Я думала о том, всё ли необходимое мы взяли. А Рик просто мерз.
Резкая остановка. Рик чуть не сел на коробку, малыши взвизгнули от встряски.
— Так кого закапываем? – осведомился Кен, подавая руку Афине (и только ей). Да, она была права, без подозрений насчет трупов не обошлось.
— Того, кто задает много вопросов, — загробным голосом произнесла Афина. Рик расхохотался.
— Деньги завтра не забудь, — сухо бросил Кен в его сторону и отвернулся.
— Обиделся. Лишь бы не уехал, — прошептала Афина.
— Не уедет, — громко ответил Рик.
Дальше какое-то время было скучно. Мы установили светящую штуку, поправили фонари и взялись за лопаты. Копали, натыкаясь друг на друга и потирая не привычные к такой работе плечи, а крылатые друзья порхали над нами – видимо, подбадривая.
Где-то через час работы моя лопата наткнулась на что-то жесткое.
— Помогайте, — крикнула я.
— Это гроб! – весело заявила Афина. Ну и юмор у Риковой невесты оказался.
— Нет, это ящик. Рик, прекрати дрожать, копай вот здесь.
Казалось, прошла вечность, прежде чем мы извлекли из земли небольшой, но тяжеленный сундук. Золоченый, как и свиток, украшенный разноцветными узорами. Будто бы драгоценные камни растоплены и вплавлены в корпус – такой технологии я, если честно, не знаю.
— Открываем? – как-то отчаянно произнес Рик.
— А как? – в тон ему отозвалась Афина. Лицо Рика на минуту сморщилось, но потом он засмеялся и обнял ее.
Я осмотрела замок. Потянула — и он оказался на земле.
— Осталось поднять крышку, — сказала я. Зверьки, как по команде, подлетели прямо к моей голове.
— А вдруг там кто-то… или что-то плохое? — заволновался напарник. «Собачки» ответили таким уховертным визгом, что я отогнала их и погрозила пальцем.
— Открываем, — кивнула Афина. И я – с трудом, но сама — подняла крышку.
В тот же момент округа огласилась звуками, похожими на сирены нашей сигнализации. Но у крылатых малышей это, как я успела понять, означало крики радости. Да и было этих звуков теперь в два раза больше.
Потому что из сундука навстречу им выпорхнули еще два таких же зверька.
Малыши носились в воздухе, подлетая друг к другу, хлопая крылышками, словно пытаясь обняться. Рик и Афина, как завороженные, стояли, взявшись за руки, и смотрели на то, как мелькают в свете фонарей крылатые силуэты.
— Какой же… плохой человек мог закрыть зверьков в сундуке? – спросил Рик. – И зачем?
— Не знаю. Зато все остальное теперь понятно, — сказала я.
Хотя, вот хоть убей, я до сих пор не знаю, все ли нам понятно в этой истории.
**
Вы удивитесь, но сундук мы зарыли обратно. А зачем он нам нужен? Кому надо – пусть сам пишет прописи, смотрит карту и заново выкапывает это чудо света с какими-то древними бумажками внутри. А кроме бумажек, там ничего и не было. Тем более, что Рик завел свою песню «а вдруг это какая-нибудь черная магия, давайте не связываться», и на этот раз я быстро согласилась.
Кен при прощании вновь попытался пообщаться с Афиной, и Рик выразительно снял с плеча лопату. Наутро он был должен Кену за работу на тридцать процентов больше, чем договаривались изначально.
Афине оставался один день до отъезда, и парочка решила посетить местный маскарад. Для чего взяла напрокат костюмы… летучих мышей. Простите, что смеюсь – я просто вспомнила Рика в черных трико, с огромными тряпичными крыльями и с круглыми бархатными ушками, наподобие ушек Микки-Мауса. Зрелище… ох… до слез. Это Афина смотрелась бесподобно. Я смогла их убедить оставить меня дома и провела вечер с книжкой.
Они потом очень жалели, что я пропустила праздник. Потому что, во-первых, они получили первый приз за костюмы. А во-вторых – случилось это не просто так, мало ли неплохих костюмов там было. Дело в том, что во время выхода их пары для оценки жюри к моим друзьям подлетели… да-да-да, вы все правильно поняли. Наши замечательные летучие собачки, двое спасателей и двое спасенных. Одна парочка пристроилась в воздухе рядом с головой Рика, другая – у виска Афины. Так и продефилировали, все вместе, мимо потрясенного жюри. На следующий день в местной газете даже фото было. Зверьки исполнили свою роль – и исчезли так же внезапно, как и появились.
— Где же ваши крылатые друзья? – спросили Рика при награждении.
— Мы отправили их домой, с животными надо обращаться бережно, — ответила за него Афина, похлопав накладными ресницами. И вызвала гром аплодисментов.
Возвращаясь к делу: жена к нашему клиенту все-таки вернулась. А вот друг-археолог до сих пор не объявился. Но волноваться не о чем: в новостях недавно прошла информация о его новом открытии, с доказательствами которого вернулся в цивилизованный мир кто-то из этой самой экспедиции.
Я до сих пор не знаю, сказать Рику об одной вещи — или не стоит. Ведь странно не только то, что несколько дней два зверька бились об окно, оставаясь невредимыми, а потом понимали человеческую речь. Как вам то, что их не то друзья, не то возлюбленные оставались в сундуке без воздуха (не говоря о пище и воде) вообще неизвестное количество времени, может быть – годы, и остались в живых? Для Рика и Афины приключение с летучими собачками – часть их романтической истории. Пусть так и остается.
А вот что я забыла сделать – так это оставить «клиенту с бутылкой» Стефену нашу визитку на память. Моя недоработка, признаю.
А у вас наша визитка есть?
Обращайтесь, если что!