В детстве репродукция этой картины, вырезанная из какого-то журнала, лежала у отца на письменном столе под стеклом. «Дети, посмотрите, это ваша мать», — часто говорил нам папа, указывая, как я тогда думала, на большую цветную фотографию.
И потом, когда стол перекочевал из комнаты родителей в детскую и я уже знала, что это не просто фотография, а фотография картины, папа тоже любил повторять что-то вроде: «…А это ты у мамы на ручках…» или «Дети, ваша мама — мадонна».
Надо ли говорить о том, что я выросла в этой непоколебимой уверенности и даже вере в то, что — да, это я у мамы на ручках. Всё логично: мама искупала меня и, завернув в полотенце, выносит из ванной. Как, собственно, всегда и бывало.
Да и внешнее сходство имелось: мамины тонкие черты лица, мамины тёмные волосы, длинные — в молодости у мамы они были именно такими. Халат, правда, не мамин: красный и синий — вообще не её цвета, но вот художнику захотелось изобразить маму именно в такой гамме.
А полотенце — большое, коричневое — папино, тут всё правильно. По левую руку от мамы сидит моя тётя Галя, конечно же, — сходство и тут не вызывало сомнений.
По правую… ну да, стоит какой-то дедушка. Чужой, не наш. Просто персонаж какой-то. Могут же быть на картине и другие персонажи? Вон там и ангелочки внизу пририсованы — для красоты.
Про мыльные пузыри на заднем плане и про похожую на облака белую пену под ногами у мамы я вообще молчу. А пухлый младенец у неё на руках — это я и есть, один в один, поскольку лет до двух я вовсе не была худышкой, а была очень даже упитанной девочкой. И больше даже походила на мальчика. «Пока мы тебя в сад не отдали», — тут уже маму цитирую.
Каким же страшным было моё разочарование, когда старшая сестра нанесла сокрушительный удар по моей наивной и светлой убеждённости, вероломно заявив, что на картине с мамой вовсе не я! Услышав это, я аж задохнулась: как это — «не я»?!
— Это не ты а я, — пояснила она. — И всегда была я. Потому что я родилась раньше.
И не поспоришь. И целый мой мир, один из них, самый первый, сорвался и рухнул, точно стеклянный шар с еловой ветки.
Почему вдруг вспомнилось? Я искала иллюстрацию к стихотворению «Купанье» — задала параметры поиска: «мать с младенцем на руках живопись» — вот и выскочило именно это: «Сикстинская мадонна» Рафаэля — ни много ни мало.
А именно это потому, что у моей мамы в тот, следующий после Крещенья день, день рождения. И на ручках у неё, конечно же, я — потому что у Ольки тёмные волосы, а у меня — светлые! А раз светлые — значит, я!
КУПАНЬЕ
Не Бог, не Пророчица — мама.
Но истинно вам говорю:
Небесную сладкую манну —
Я манную кашку варю.
А после, хоть он и упрямый,
За это ведь тоже люблю,
В голубенькой ванночке, в ванной —
Купанье в воде Иордана —
Я чадо своё окроплю.
Зачем нам крутые морозы
И горечь воды ледяной?
У нас и без этого слёзы!
— Но мы их осушим, родной,
Махровым большим полотенцем.
И вот уж не плачем, молчим.
Сухое и чистое тельце
В пижамку сейчас облачим…
И пахнущий тёплым печеньем
Доволен и сладок малыш.
— А знаешь, сегодня Крещенье…
Но ты уже, кажется, спишь:
Сопишь своим крошечным носом
И чмокаешь розовым ртом…
И светят на коврике звёзды —
То вышивка мелким крестом.
И тоненький локон за ушком,
И теплится светом ночник,
На облачке белой подушки
Покоится ангельский лик.
И «бог», и «пророчица».
Мама.
___________
Из сборника стихов и рассказов о детстве «УБАНГА МБОНГО»