Красные жгучие перцы вздернули кверху острые, как пламя, язычки. Побеги зеленого лука широки, как банты. Облака, крылатые корабли, летят, обгоняя время, из старой вечности в новую. О некоторых предметах следует не говорить, а богословствовать. Васю спросили на уроке в школе: «За что мы благодарны осени?» Вася ответил искренно: «За грецкие орехи, фундук, фисташки и миндаль».
Хурма, по-гречески «лотос», аккуратно разложила свои обширные, прозрачно-жидкие, акварельные телеса на картонке. У Нектария в продаже первые мандарины с пометой «особенные».
– В чем же их особенность? – уточнила госпожа Арети.
– Сам собирал. Сегодня утром!... Спешиаль!
Вася принес задачку: «У господина Ставроса 74 килограмма вина. Господин Ставрос разливает вино в бутылки. Каждая бутылка вмещает в себя девять килограммов вина. Я бы спросила, во-первых, куда подевались яблоки и конфеты, на которых взросло не одно поколение учеников начальной школы, и во-вторых, что это за бутылка, в которую помещается девять кило вина. Но нет, вопрос номер один звучал иначе: сколько бутылок понадобится господину Ставросу, чтобы разлить все вино. Вопрос номер два был такой: останется ли лишнее вино. Йоргос быстро ответил на второй вопрос: «Это зависит от того, кому господин Ставрос его отдаст». «А что касается конфет и яблок, – продолжил Йоргос, – то на вине объяснять понятнее».
Несмотря на приближающийся ноябрь, солнечные лучи все еще крепкие, жесткие, как слюда. Щеки госпожи Лукии опалил пожар веснушек. Лукия выбирает рыбу: перед ней тяжелая, как серебряный слиток дорада, изящная тонкобрюхая сфирена и простонародный, зато дешевый бубс.
– Это даже не дилемма! – шепчет Лукия в замешательстве. – Это трилемма!
Прокопий выложил рядком штук двадцать, не меньше, осьминогов. Их присоски-жемчужинки переливают перламутром. «У каждого – восемь ног», – нахваливает Прокопий товар покупателям с вакхическим энтузиазмом.
– Акакий! – проорал он продавцу чечевицы и фасоли. – Акакий, верни мой полтинник! Иначе мне не на что тебя сегодня угощать!
Господин Афанасий покупает бананы, свёклу, огурцы, шпинат, брокколи, лук-порей, яблоки, груши, сладкие перцы, баклажаны, гранаты, миндаль.
– У тебя что, свадьба? – удивился Манолис. – Как будто на весь мир набрал продуктов.
– У меня – внуки! – отпарировал Афанасий.
К рыбному прилавку подошла дама старше возраста, который Достоевский обозначал «какая славная старуха», то есть, лет пятидесяти пяти-шестидесяти. На ней было надето соломенное канотье с широкими полями, ядовито-зеленая блуза и огненно-красный сарафан в пол, оттенка «вырви глаз». Вокруг нее вился вьюном здоровенный гладкий кобель коричневого цвета без поводка и намордника. Дама долго и энергично хохотала с Прокопием, и наконец купила килограмм веселых, но непрактичных креветок.
– Мда, вот говорят, молодость, молодость, – погрузился в размышления Прокопий. – Нет, не молодость. Главное – жизнь! Живое любит и человек, и птица. И даже, – он покосился на кобеля, – гм… неразумный зверь. - Госпожа Титика, этот лаврак вам в подарок!
Отмеренный водяными часами дождя октябрь уже истек. Впереди нас ждут ледяные костры северного ветра и разные другие сложности. Но мы же все выдержим, верно? Главное, оставаться живыми.