Мы живем в двухэтажном доме площадью почти 150 квадратных метров. Когда только-только его купили, я ходила по пустым комнатам, напевала и слушала, как эхо разносит мою песенку, повторяя ее в пустой гостиной, подталкивая ее в пустую спальню, задерживая ее в пустой кухне с окнами в маленький сад. Однако «просторно и чисто», в которые я никак не могла поверить, закончились почти сразу, как в обставленный мебелью дом вошли наши дети. Трое. Двое подростков и их младший брат – с круглым аквариумом в руках и с сачком под мышкой.
Дом тут же заполнился игрушками, книгами, обувью, одеждой. Обертки от шоколада снова обживались на подоконниках. Носки снова заползали под кровати и диваны, там ссорились, отказывались от пары, с трудом выбирались уже в одиночестве: потрепанные, рваные, пыльные — и просились сразу в мусорное ведро. Деревянные ступеньки лестницы на второй этаж превратились в скамейки: на них сидели «лесенкой» и читали, ковырялись в телефоне, смотрели сериалы, записывали тик-токи, жевали бутерброды. Чашки снова убегали от посудомойки, прятались на полках, на письменных столах, в углу за диваном, на прикроватных тумбочках. Вешалка в коридоре беспомощно отвалилась от стены, когда поверх ветровок стали вешать рюкзаки, сумки со сменкой, пакеты с физкультурной формой, наспех снятые джинсы и свитера. Зарядки от телефонов мгновенно терялись и обнаруживались в самых неожиданных местах спутанными клубками. Пятна на стенах возомнили себе, что они – арт-объекты. То, которое появилось на кухонной стене после вечеринки, устроенной дочерью с подружками, и правда похоже на паука. А пятно в детской от красок, которые обещали смыться, но передумали, напоминает крысиную морду.
Я боюсь крыс. Поэтому в детскую меня не затащить. Да и что я там не видела? Кучки кирпичиков лего на полу? Да я изучила их во всех подробностях: когда сотни раз в темноте наступала на них босиком, когда вытаскивала их из-под ковра, когда, случайно задев сложную, но неустойчивую постройку из лего в центре комнаты, с грохотом разрушила ее и потом, под всхлипывания сына, восстанавливала, отложив приготовление ужина.
Палки, шалашом выставленные в углу детской, я тоже видела и… перестала считать их хламом Сын убедил меня, что они – копья, ножи, кинжалы и стрелы. Вообще опасно спорить с настолько хорошо вооруженным человеком, даже если ему пять.
«Зачем нам столько камней?» — я тоже не спрашиваю. Не то, чтобы ответ «Они же красивые!» кажется мне бесспорным. Просто я помню про копья, ножи, кинжалы и стрелы. И про силуэт крысы на стене. А еще знаю, что во дворе, на краю нашей лужайки, рабочие уже достраивают маленький домик.
Мы с мужем придумали, что в теплое время года дети будут проводить время в нем. Шуметь, сколько вздумается. Устанавливать свои порядки и… беспорядки. Перенесут туда свои вещи. И до самых холодов перестанут разрушать «простор и чистоту» нашего семейного гнездышка…
… В день, когда маленький домик был готов, мы всей семьей вошли в него – такой уютный, красивый, еще не заваленный камнями и палками, обувью и одеждой, настольными играми и конструкторами, грязными чашками, фантиками и тарелками с огрызками и с остатками печенья.
— Ну, дети, решайте, кому какая комнатка достанется, и можете переезжать! – объявила я.
Дети разбрелись по помещениям и затихли.
— Наверное, любуются, — предположил муж.
— Решают, что куда поставят, — выдвинула я свою версию и… ошиблась.
Потому что через минут двадцать все трое появились на крыльце своего домика и сообщили:
— Мам, кроме кроватей нам здесь ничего не нужно!
— Есть мы можем и в нашем большом доме, — рассуждала дочь.
— И переодеваться будем в нем, мы же не на край света уезжаем! - объяснил старший сын.
— Понимаешь, мы хотим жить… в чистоте, — ошарашил младший и не взял в свою новую чистую комнатку ни одной палки и ни одного камня. И не предупредил, что играть, рисовать и строить из лего он будет приходить в наш большой дом каждый час, а потом, конечно, соскучившись по чистоте, убегать обратно в свой пустой домик.