По статистике* почти каждая третья мать в России растит и воспитывает ребенка/детей в одиночку. Где-то среди них и наша семья: я и моя 9-летняя дочь, которой в этом году поставили диагноз СДВГ. Про сложности воспитания, к счастью, сегодня не говорит только ленивый. Все меньше женщин доверяют глянцевым картинкам из инстаграм и верят в мантру «даст бог зайку, даст и лужайку». Даже на этом фоне мамы, воспитывающие детей с ОВЗ (ограничениями физического и/или психического здоровья), сталкиваются с дополнительными трудностями.
Эмоциональное истощение
Если у ребенка есть проблемы, мать вынуждена заниматься их решением. Неважно, поставлен диагноз или нет, мать уже находится в стрессе, испытывает чувство стыда, досады, гнева и беспомощности. Особенно сложно матерям принять тот факт, что их вины в том, что ребенок не соответствует нормам, нет.
Я, с рождения ребенка, — включенная мама. Избежала послеродовой депрессии и до 4-5 лет особо не грузилась тем, что моя единственная дочь слишком активная. Мне не с кем было сравнивать. Да, такая, холерик, экстраверт или телец, кто его знает. Вот есть такая данность. Я выносливо проходила все кризисы 1-3-7 лет и списывала их на процессы роста.
Первые звоночки появились лет в 5, когда дочь начала гулять одна (у нас огороженный двор) и стала слишком активно вторгаться в личное пространство других детей. То шапку снимет и закинет под машину, то за волосы схватит, то толкнет со всей дури. А ее в ней много. Сколько жгучего стыда я пережила, общаясь с другими родителями. Ладно если на этом просто прекращалось общение с другим ребенком, но иногда мне прилетали угрозы и оскорбления. И я, кстати, этих родителей понимаю. Факт в том, что я постоянно находилась и нахожусь в ожидании, что что-то опять должно произойти.
С годами при отсутствии полноценного отдыха и замещающего взрослого я выдохлась. Да, моя мама забирает иногда ребенка к себе с ночевкой. Но этого недостаточно. За 9 лет у меня был единственный 2-хнедельный отпуск, когда моя мама забрала внучку с собой на море. Такого вдохновения и интереса к жизни после этого я больше не испытывала. Зато я знаю, что такое каникулы с ребенком и изоляция взаперти.
В совокупности постоянные напряжение и контроль, отсутствие личного времени, необходимость выдерживать границы и контейнировать эмоции ребенка привели меня к депрессии. Теперь я который год живу на препаратах, и это единственное, что помогает мне справляться.
Потеря финансовой стабильности
Там, где постоянно надо держать руку на пульсе и в моменте решать проблемы и истерики, нет места полноценному рабочему дню. Если у вас нет няни или другого человека, готового взять на себя ответственность за ребенка, всю нагрузку вы берете на свои плечи. И если в детском саду дети находятся с 9 до 18 часов, то в начальной школе это в среднем 4 часа с утра или днем. Продленки то нет, то на нее не попасть, платные услуги лично мне не по карману.
Честно, я не представляю, как бы я работала полноценный рабочий день с 9 до 18 часов. Кто проконтролирует, что ребенок дошел из школы и поел не сладости или доширак, а нормальную еду из холодильника? Кто посадит за уроки, за которые очень не хочется браться? Кто, в конце концов, спасет от вандалов квартиру, в которой итак ни одного целого замка и дверной ручки не осталось, а сантехника летит чаще, чем птицы на юг?
Вечером после работы — прийти, приготовить поесть, проверить уроки, выписать люлей, закинуть грязное в стирку, чистое в глажку, глаженное на утро. Прочитать книжку перед сном или выслушать очередную часовую истерику. Тут не мать выбирает, увы. Да, я знаю, что многие так и живут. И мне возможно стерпелось бы, слюбилось, если б не постоянная депрессия.
А пока… Рассказываю маме, что вот есть вакансии на полный рабочий день. Она говорит, не раздумывая: конечно, иди, я, если что, посижу. Но мам, ты ведь в субботу так разозлилась на внучку, что даже по телефону с ней неделю не разговаривала. А на следующую пятницу она довела тебя до слез и белого каления всего за час. 5 дней из 7 ты не вывезешь. Да и не могу я, если честно, требовать такого от своей мамы. У нее своя жизнь, своя работа… Мои проблемы — это мои проблемы.
Поэтому я уже 6 лет на фрилансе. Иногда справляюсь, иногда совсем нет. Тем больше меня удивляют комментарии знакомых, которые считают, что я все успеваю и со всем справляюсь. Возможно, так и выглядит со стороны. По факту же я периодически остаюсь без денег. В этом году к расходам прибавились походы с ребенком по платным врачам, дополнительные лекарства и абонемент в фитнес. Не для себя, для деточки, которой жизненно необходимо выпускать пар. На себя почти ничего не остается.
Ухудшение отношений с ребенком
На фоне эмоционального выгорания ребенок приносит все меньше радости и счастья, все больше раздражения и гнева. Можно 10 раз отреагировать спокойно на его выходки, но потом сорваться и наорать. Можно забыть, как разговаривают нормальные люди и общаться только командами, потому что хочется хотя бы видимости благополучия. А для этого надо «доедай и за уроки», «заполни дневник», «перестань скакать у меня на голове» и «быстро в койку». На разговоры по душам не хватает ни сил, ни времени. Ребенок отвечает соответственно противлением. Чем больше закручиваешь гайки, чем больше усилий прикладываешь, тем сильней срывает резьбу. Тяжело и ребенку, и маме. Но исправить ситуацию, по традиции, может только взрослый.
СДВГ — это не выдуманный диагноз, не «оправдание» плохого поведения ребенка и уж тем более не манипуляция. Это функциональные особенности работы головного мозга. Т.е. когда ребенок не может усидеть на месте или болтает не переставая, он не может просто взять себя в руки и перестать это делать. При этом часть поступков ребенка нельзя объяснить импульсивностью. Иногда за этим стоит осознанное решение. Например, отказ помогать по дому или желание отомстить, которое не проходит после проблемной ситуации.
СДВГ не просто делает ребенка невнимательным и гиперактивным, он еще и портит характер ребенка. Основная сложность для меня: определить, что является проявлением симптома, а что негативной чертой характера. В какой момент стоит отпустить вожжи, а в какой натянуть, чтобы отстоять границы. Разбираюсь по ходу и, наверно, не всегда верно. При этом любая попытка восстановить справедливость заканчивается возмущениями или истерикой. Начинаешь забывать, что за этим беснующимся существом скрывается твой нежный, маленький, любимый ребенок.
Нехватка поддерживающего окружения
Сложно принять инаковость другого человека. Особенно на фоне того, что называют «нормальностью». В 5 лет ребенок уже должен, в 7 лет уже надо понимать, в 9 лет уже поздно… Все идет не по плану. Не по плану окружающих. Ребенок предъявляет себя способами, неприемлемыми в обществе. Проще не общаться.
Смотрю за окно, во дворе заливают каток. Дочь в предвкушении. А я понимаю, что друзей у нее во дворе не осталось, с кем кататься — большой вопрос. Слишком много конфликтов. А поскольку разруливать их приходится взрослым, я практически перестала общаться с родителями детей. Некого позвать в гости, не с кем потрещать у подъезда. То и дело ловлю косые взгляды соседей. А может мне кажется? Да нет, наши оры слышны на весь подъезд.
Родственники тоже не готовы принять особенности ребенка. Умом, наверно, где-то понимают, что есть проблема, но как решать ее не знают, поэтому проще игнорить, проще лишний раз не пересекаться. И я,опять же, их прекрасно пониманию. А тем временем круг добрых знакомых все сужается и сужается.
Учительница дочери в курсе проблем. И на словах не осуждает. Но кому понравятся постоянные опоздания, болтовня и рисование на уроке. Пошли тройки за ИЗО и математику, в которой задание выполнено верно, но есть орфографические ошибки. Раньше не замечала за ней такого.
И куда ни кинь, явно или скрыто сквозит осуждение: не так воспитала, все позволяет, мало времени ребенку уделяет. «Надо что-то делать».
Смирение
Мне видится как логичный итог описанного выше. Что я могу сделать? Заниматься ребенком, наблюдаться у врачей, предоставлять возможность физической активности, быть строгой, но поддерживающей, заботиться о своем психоэмоциональном здоровье. Но если все это не поможет исправить особенности ребенка, а если результат будет не очень скоро или вообще (не дай богиня) изменений в лучшую сторону не произойдет? Жить в постоянной борьбе и сопротивлении или принять, что жизнь — это здесь и сейчас? Я пока в раздумьях, на пути к принятию. Знаю, что станет легче, но еще не могу смириться с упущенными возможностями, перестать ждать новой другой жизни, как у всех.
Одно знаю. Ребенок не виноват. И самое простое, что мне дается, это быть рядом и вместе. После утренней истерики и очередных поздних сборов в школу дочь на выходе оборачивается и кидается меня обнимать. «Я тебя люблю». Да, дочка, я тебя тоже. Пусть пока этот мир не готов принимать тебя такой, какая ты есть. Зато мама рядом.